ОТДЕЛ ПЯТЫЙ
ДЕЛЕНИЕ ПРИБЫЛИ НА ПРОЦЕНТ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИЙ ДОХОД. КАПИТАЛ, ПРИНОСЯЩИЙ ПРОЦЕНТЫ
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
КАПИТАЛ, ПРИНОСЯЩИЙ ПРОЦЕНТЫ
При первом рассмотрении общей или средней нормы прибыли (отдел II этой книги) эта последняя не выступала ещё перед нами в своём законченном виде, так как выравнивание прибылей представлялось ещё просто выравниванием промышленных капиталов, вложенных в различные сферы производства. Это рассмотрение было дополнено в предыдущем отделе, где исследовались участие торгового капитала в этом выравнивании и торговая прибыль. Общая норма прибыли и средняя прибыль предстали теперь в более узких границах, чем прежде. В ходе дальнейшего исследования следует иметь в виду, что, говоря об общей норме прибыли, или о средней прибыли, мы подразумеваем это последнее значение, т. е. говорим лишь о средней норме в её законченном виде. А так как норма эта теперь одинакова для промышленного и для торгового капитала, то, поскольку речь идёт только об этой средней прибыли, нет также необходимости впредь делать различие между промышленной и торговой прибылью. Независимо от того, вложен ли капитал в сферу производства как промышленный капитал или в сферу обращения как торговый капитал, он приносит pro rata * своей величине одну и ту же годовую среднюю прибыль.
Деньги, взятые здесь как самостоятельное выражение известной суммы стоимости, — независимо от того, существует ли она в действительности в форме денег или товара, — могут на основе капиталистического производства быть превращены в капитал и вследствие такого превращения из стоимости
* — соответственно. Ред.
данной величины становятся стоимостью самовозрастающей, увеличивающейся. Они производят прибыль, т. е. дают капиталисту возможность выжимать из рабочих и присваивать определённое количество неоплаченного труда, прибавочный продукт и прибавочную стоимость. Тем самым помимо потребительной стоимости, которой они обладают в качестве денег, они приобретают добавочную потребительную стоимость, именно ту, что они функционируют как капитал. Их потребительная стоимость состоит здесь как раз в той прибыли, которую они производят, будучи превращены в капитал. В этом качестве потенциального капитала, средства для производства прибыли, деньги становятся товаром, но товаром sui generis *. Или, что сводится к тому же, капитал как капитал становится товаром 54).
Предположим, что годовая средняя норма прибыли равняется 20%. В таком случае машина стоимостью в 100 ф. ст., применяемая в качестве капитала при средних условиях и среднем уровне знания дела и целесообразной деятельности, дала бы прибыль в 20 фунтов стерлингов. Из этого следует, что человек, располагающий 100 ф. ст., обладает силой превратить 100 ф. ст. в 120, или произвести прибыль в 20 фунтов стерлингов. Он обладает потенциальным капиталом в 100 фунтов стерлингов. Если этот человек уступает эти 100 ф. ст. на год другому, который действительно применит их как капитал, то он даёт ему силу произвести 20 ф. ст. прибыли, произвести прибавочную стоимость, которая ничего ему не сто́ит, за которую он не уплачивает никакого эквивалента. Если это последнее лицо уплачивает собственнику этих 100 ф. ст. в конце года, предположим, 5 ф. ст., т. е. часть произведённой прибыли, то оно оплачивает таким образом потребительную стоимость этих 100 ф. ст., потребительную стоимость их функции как капитала, функции производить 20 ф. ст. прибыли. Часть прибыли, уплачиваемая владельцу этих денег, называется процентом, что, следовательно, является не чем иным, как особым названием, особой рубрикой той части прибыли, которую функционирующий капитал должен выплатить собственнику капитала вместо того, чтобы положить её в собственный карман.
Ясно, что обладание этими 100 ф. ст. даёт их собственнику силу присвоить процент, некоторую часть прибыли, произведённой его капиталом. Если бы он не отдал этих 100 ф. ст.
* — особого рода. Ред.
54) Здесь можно было бы процитировать несколько мест, в которых экономисты так именно и понимают дело. — «Вы» (Английский банк) «являетесь очень крупными торговцами товаром капитал?» — такой вопрос при опросе свидетелей в связи с отчётом по банковскому законодательству (палата общин, 1857) был задан одному из директоров этого Банка. [«Report on Bank Acts», 1857, р. 104].
другому лицу, то это последнее не могло бы произвести прибыль, вообще не могло бы функционировать в качестве капиталиста по отношению к этим 100 фунтам стерлингов 55).
Говорить в данном случае вместе с Гилбартом (см. примечание) об «естественной справедливости» — бессмыслица. Справедливость сделок, совершающихся между агентами производства, основывается на том, что эти сделки как естественное следствие вытекают из отношений производства. Юридические формы, в которых эти экономические сделки проявляются как волевые действия участников, как выражения их общей воли и как обязательства, к выполнению которых каждую из сторон принуждает государство, — эти юридические формы, будучи только формами, не могут сами определить этого содержания сделок. Они только выражают его. Содержание это является справедливым, поскольку оно соответствует способу производства, адекватно ему. Оно несправедливо, поскольку противоречит ему. Рабство на основе капиталистического способа производства несправедливо; точно так же несправедлив и обман на качестве товара.
Эти 100 ф. ст. производят прибыль в 20 ф. ст. потому, что они функционируют как капитал — промышленный или торговый капитал. Однако sine qua non * такого функционирования их в качестве капитала является расходование их как капитала, следовательно, расходование денег на покупку средств производства (при капитале промышленном) и на покупку товара (при капитале торговом). Но чтобы деньги могли быть израсходованы, они должны быть налицо. Если бы A, собственник этих 100 ф. ст., израсходовал их на своё личное потребление или удержал их при себе как сокровище, то B, функционирующий капиталист, не мог бы израсходовать их как капитал. Он затрачивает не свой капитал, а капитал, принадлежащий A, но он не может затратить капитала, принадлежащего A, помимо воли A. Таким образом, в действительности эти 100 ф. ст. как капитал первоначально расходуются капиталистом A, хотя вся функция его в качестве капиталиста ограничивается этим расходованием 100 ф. ст. как капитала. Поскольку дело касается этих 100 ф. ст., то B лишь потому функционирует как капиталист, что A передаёт ему эти 100 ф. ст. и таким образом расходует их как капитал.
55) «То обстоятельство, что человек, берущий деньги взаймы с целью извлечь из них прибыль, должен отдать часть прибыли кредитору, является само собой разумеющимся принципом естественной справедливости» (Gilbart. «The History and Principles of Banking». London, 1834, p. 163).
* — непременным условием. Ред.
Рассмотрим сначала своеобразие обращения капитала, приносящего проценты. Затем, во вторую очередь, следует рассмотреть тот своеобразный способ, при котором он продаётся как товар, именно ссужается, а не уступается раз навсегда.
Исходным пунктом являются деньги, которые A ссужает B. Ссуда может быть предоставлена под залог или без залога; однако первая форма является более древней, за исключением ссуды под товары или под долговые обязательства, как-то: векселя, акции и т. д. Эти особые формы нас здесь не интересуют. Мы имеем здесь дело с капиталом, приносящим проценты, в его обычной форме.
В руках B деньги действительно превращаются в капитал, проделывают движение Д — Т — Д' и затем снова возвращаются к A как Д', как Д + ΔД, где ΔД представляет процент. Ради упрощения мы пока оставляем в стороне тот случай, когда капитал остаётся в руках B на более продолжительное время и проценты выплачиваются в определённые сроки.
Итак, движение таково:
Дважды здесь появляются 1) расходование денег как капитала, 2) обратный приток их как реализованного капитала, как Д', или Д + ΔД.
При движении торгового капитала Д — Т — Д' один и тот же товар дважды, а в тех случаях, когда купец продаёт купцу, и многократно, переходит из одних рук в другие; но каждое такое перемещение одного и того же товара означает метаморфоз, куплю или продажу товара, сколько бы раз ни повторялся этот процесс, до тех пор пока товар не войдёт окончательно в потребление.
С другой стороны, в Т — Д — Т совершается двукратное перемещение одних и тех же денег, но это двукратное перемещение указывает на полный метаморфоз товара, который сначала превращается в деньги, а затем из денег опять в другой товар.
Напротив, для капитала, приносящего проценты, первое перемещение Д отнюдь не является моментом ни метаморфоза товара, ни воспроизводства капитала. Таким моментом перемещение Д становится лишь при вторичной затрате, в руках функционирующего капиталиста, который ведёт с этими деньгами торговлю, или превращает их в производительный капитал. Первое перемещение Д выражает здесь не что иное, как переуступку, или передачу, лицом A лицу B — переуступку, обыкновенно совершающуюся при соблюдении известных юридических форм и условий.
Этому двукратному расходованию денег как капитала, причём первое из них есть простая передача денег лицом A лицу B, соответствует и двукратное возвращение их. Как Д', или Д + ΔД, они возвращаются из движения обратно к функционирующему капиталисту B. Тогда последний снова передаёт их A, но уже вместе с частью прибыли, передаёт как реализованный капитал, как Д + ΔД, где ΔД не равно всей прибыли, а представляет собой только часть прибыли, процент. К B они возвращаются обратно лишь в качестве того, что он израсходовал, — в качестве функционирующего капитала, являющегося, однако, собственностью А. Поэтому, чтобы процесс их возвращения закончился, B должен передать их A. Но кроме суммы капитала, B должен передать A под названием процента часть прибыли, произведённой им при помощи этой суммы капитала, так как A давал деньги B только как капитал, т. е. как стоимость, которая не только сохраняется в движении, но и создаёт своему собственнику прибавочную стоимость. Они остаются в руках B лишь до тех пор, пока являются функционирующим капиталом. И по своём возвращении, — по истечении срока, — они перестают функционировать как капитал. Но и в качестве нефункционирующего более капитала они должны быть снова переданы обратно A, который не перестал быть их юридическим собственником.
Форма ссуды, вместо формы продажи, свойственная этому товару, капиталу как товару, встречающаяся впрочем и при других сделках, вытекает уже из того определения, что капитал выступает здесь как товар или что деньги в качестве капитала становятся товаром.
Здесь необходимо провести следующее различие:
Мы видели («Капитал», кн. II, гл. I) и кратко напоминаем здесь о том, что в процессе обращения капитал функционирует как товарный капитал и как денежный капитал. Но в обеих формах капитал становится товаром не как капитал.
Как только производительный капитал превратится в товарный капитал, он должен быть выброшен на рынок, продан как товар. Здесь он функционирует просто как товар. Капиталист выступает в данном случае лишь как продавец товара, подобно тому, как покупатель — лишь как покупатель товара. Как товар продукт должен в процессе обращения посредством продажи реализовать свою стоимость, принять свой превращённый вид, вид денег. Поэтому также совершенно безразлично, покупается ли этот товар потребителем в качестве жизненного средства или капиталистом в качестве средства производства, как составная часть капитала. В акте обращения товарный
капитал функционирует лишь как товар, не как капитал. Это — товарный капитал в отличие от простого товара, 1) потому что он уже чреват прибавочной стоимостью, следовательно реализация его стоимости есть в то же время и реализация прибавочной стоимости; но это ничего не изменяет в том факте, что он существует просто как товар, как продукт определённой цены; 2) потому что эта функция его как товара есть момент процесса воспроизводства его как капитала, и потому его движение как товара, являясь лишь частичным движением в совершаемом им процессе, в то же время является его движением как капитала; но оно становится таковым не вследствие самого акта продажи, а только вследствие связи, существующей между этим актом и всем движением этой определённой суммы стоимости как капитала.
Точно так же в качестве денежного капитала он фактически действует лишь просто как деньги, т. е. как средство для покупки товаров (элементов производства). То обстоятельство, что эти деньги являются здесь в то же время денежным капиталом, формой капитала, вытекает не из акта купли, не из той действительной функции, которую он выполняет как деньги, а из связи этого акта с совокупным движением капитала, потому что этот акт, который совершает капитал как деньги, служит введением к капиталистическому процессу производства.
Но поскольку товарный капитал и денежный капитал действительно функционируют, действительно играют свою роль в процессе, товарный капитал действует здесь только как товар, денежный капитал — только как деньги. Ни в один из отдельных моментов метаморфоза, рассматриваемых сами по себе, капиталист не продаёт покупателю товара как капитала — хотя для него товар представляет капитал — и не отчуждает продавцу денег как капитала. В обоих случаях он отчуждает товар просто как товар и деньги просто как деньги, как покупательное средство по отношению к товару.
Капитал выступает в процессе обращения как капитал только в общей связи всего процесса, в том моменте, в котором исходная точка является вместе с тем и той точкой, к которой движение возвращается, в Д — Д' или Т — Т' (тогда как в процессе производства он выступает как капитал вследствие подчинения рабочего капиталисту и вследствие производства прибавочной стоимости). Но в этом моменте возвращения к исходной точке посредствующий процесс исчез. Налицо здесь Д', или Д + ΔД, сумма денег, равная первоначально авансированной денежной сумме плюс некоторый избыток сравнительно с ней, реализованная прибавочная стоимость (при этом
безразлично, существует ли теперь сумма стоимости, увеличенная на ΔД, в форме денег, или товара, или элементов производства). И как раз в этом пункте возвращения, в котором капитал существует как реализованный капитал, как возросшая стоимость, — поскольку этот пункт фиксируется как точка покоя, воображаемая или действительная, — в этой форме капитал никогда не вступает в обращение, а, наоборот, выступает как извлечённый из обращения, как результат всего процесса. Если он расходуется вновь, он никогда не отчуждается третьему лицу как капитал, а продаётся ему как простой товар или уплачивается ему за товар как простые деньги. Он никогда не выступает в процессе своего обращения как капитал, а только как товар или деньги, и это в данном случае единственная форма его существования для других. Товар и деньги являются здесь капиталом не постольку, поскольку товар превращается в деньги, а деньги в товар, не в их действительных отношениях к покупателю или продавцу, а лишь в их идеальных отношениях к самому капиталисту (если рассматривать дело субъективно) или как моменты процесса воспроизводства (если рассматривать дело объективно). В действительном движении капитал существует как капитал не в процессе обращения, а лишь в процессе производства, в процессе эксплуатации рабочей силы.
Но иначе обстоит дело с капиталом, приносящим проценты, и как раз в этом-то и заключается его специфический характер. Владелец денег, желающий применить свои деньги как капитал, приносящий проценты, отчуждает их третьему лицу, бросает их в обращение, делает их товаром как капитал, — как капитал не только для себя самого, но и для других. Это капитал не только для того, кто отчуждает деньги, но и третьему лицу они с самого же начала передаются как капитал, как стоимость, обладающая той потребительной стоимостью, что она создаёт прибавочную стоимость, прибыль; как стоимость, которая в движении сохраняется и после своего функционирования возвращается к первоначально израсходовавшему её лицу, в данном случае, к владельцу денег; следовательно, лишь на время удаляется от него и из рук своего собственника лишь временно переходит во владение функционирующего капиталиста, т. е. не поступает в уплату и не продаётся, а лишь отдаётся в ссуду, лишь отчуждается под условием, что по истечении известного срока она, во-первых, возвратится к своему исходному пункту и, во-вторых, возвратится как реализованный капитал, реализовав свою потребительную стоимость, свою способность производить прибавочную стоимость.
Товар, который ссужается как капитал, ссужается, смотря по его свойствам, как основной или как оборотный капитал. Деньги могут даваться в ссуду в обеих формах, — как основной капитал, например, в том случае, когда они выплачиваются обратно в форме пожизненной ренты, так что вместе с процентами всегда возвращается обратно и часть капитала. Некоторые товары по самой природе своей потребительной стоимости могут быть даны в ссуду лишь как основной капитал, например дома, суда, машины и т. д. Но всякий ссудный капитал, какова бы ни была его форма и как бы природа его потребительной стоимости ни модифицировала обратную уплату, всегда является лишь особой формой денежного капитала. Потому что то, что даётся здесь в ссуду, всегда есть определённая денежная сумма, и на эту же сумму исчисляется и процент. Если то, что ссужается, не есть ни деньги, ни оборотный капитал, то и обратно оно уплачивается таким способом, как притекает обратно основной капитал. Кредитор получает периодически процент и часть потреблённой стоимости самого основного капитала, эквивалент периодического износа. А по истечении срока непотреблённая часть ссуженного основного капитала возвращается обратно in natura *. Если ссуженный капитал — капитал оборотный, то и он возвращается к кредитору точно так же, как притекает обратно оборотный капитал.
Итак, способ возвращения определяется каждый раз действительным кругооборотом воспроизводящегося капитала и его особых видов. Но возвращение ссуженного капитала принимает форму обратной уплаты потому, что авансирование, отчуждение этого капитала имеет форму ссуды.
В этой главе мы занимаемся лишь собственно денежным капиталом, от которого произошли все другие формы ссудного капитала.
Ссудный капитал притекает обратно два раза; в процессе воспроизводства он возвращается к функционирующему капиталисту, а затем ещё раз повторяется возвращение как передача капитала кредитору, денежному капиталисту, как обратная уплата капитала его действительному собственнику, юридической исходной точке капитала.
В действительном процессе обращения капитал всегда выступает только как товар или деньги, и его движение сводится к ряду актов купли и продажи. Короче, процесс обращения сводится к метаморфозу товара. Иное дело, если мы рассмотрим процесс воспроизводства в целом. Если в качестве отправной
* — в натуральной форме. Ред.
точки мы возьмём деньги (дело не изменится, если в качестве отправной точки мы возьмём товар, потому что в таком случае мы исходим из его стоимости и, следовательно, рассматриваем самый товар sub specie * денег), то мы увидим, что известная сумма денег израсходована и по истечении известного периода возвращается обратно с некоторым приращением. Возвращается обратно возмещение авансированной денежной суммы плюс прибавочная стоимость. Эта сумма сохранилась и увеличилась, совершив известное круговое движение. Но деньги, поскольку они ссужаются как капитал, ссужаются именно в качестве такой сохраняющейся и увеличивающейся денежной суммы, которая по истечении известного периода возвращается с некоторой прибавкой и во всякое время может снова начать тот же самый процесс. Они не расходуются ни как деньги, ни как товар, т. е. они не обмениваются на товар, если авансированы в виде денег, и не продаются за деньги, если авансированы в виде товара; они расходуются как капитал. Отношение к самому себе, отношение, в котором представляется капитал, если рассматривать капиталистический процесс производства как целое и как единство, отношение, в котором капитал выступает как деньги, высиживающие деньги, здесь срастается с деньгами без посредствующего промежуточного движения, просто в качестве их характера, их определённости. И в этой определённости они отчуждаются, когда отдаются в ссуду в качестве денежного капитала.
Странное понимание роли денежного капитала у Прудона («Gratuité du Crédit». Discussion entre m. Fr. Bastiat et m. Proudhon. Paris, 1850). Ссуда потому кажется Прудону злом, что она не является продажей.
Ссуда под проценты — это
«возможность всё снова продавать один и тот же предмет и всё снова получать за него цену, никогда не уступая собственности на то, что продаётся» (стр. 9) 94.
Предмет, деньги, дом и т. д. не меняют собственника, как это бывает при купле и продаже. Но Прудон упускает из виду, что при отдаче денег в форме капитала, приносящего проценты, за них не получают никакого эквивалента. При всяком акте купли и продажи, поскольку вообще происходит обмен, предмет действительно отдаётся. Собственность на продаваемый предмет каждый раз уступается. Но стоимость при этом не отдаётся. При продаже отдаётся товар, а не его стоимость, которая возвращается в форме денег или, что является здесь лишь
* — под углом зрения. Ред.
иной формой денег, — в форме долгового обязательства или платёжного титула. При купле отдаются деньги, а не их стоимость, которая возмещается в форме товара. В продолжение всего процесса воспроизводства промышленный капиталист сохраняет в своих руках одну и ту же стоимость (оставляя в стороне прибавочную стоимость), только в различных формах.
Поскольку совершается обмен, т. е. обмен предметов, никакого изменения стоимости не происходит. Один и тот же капиталист всё время удерживает в своих руках одну и ту же стоимость. Поскольку, однако, прибавочная стоимость производится капиталистом, нет обмена; когда же происходит обмен, прибавочная стоимость уже заключена в товарах. Если мы будем рассматривать не отдельные акты обмена, а весь кругооборот капитала Д — Т — Д' то определённая сумма стоимости постоянно авансируется, и эта же сумма стоимости плюс прибавочная стоимость, или прибыль, извлекается из обращения. В простых актах обмена опосредствование этого процесса, конечно, остаётся вне поля зрения. Как раз на этом движении Д как капитала покоится и из этого движения возникает процент капиталиста, ссужающего деньги.
«В самом деле», — говорит Прудон, — «шляпник, продающий шляпы… получает взамен их стоимость, не больше и не меньше. Но капиталист, ссужающий деньги… не только получает обратно свой капитал неуменьшившимся, — он получает больше, чем составлял его капитал, больше, чем было им брошено в обмен, он получает сверх капитала ещё и процент» (стр. 69).
Шляпник представляет здесь промышленного капиталиста в противоположность капиталисту, который ссужает деньги. Прудон явно не постиг тайны того, каким образом промышленный капиталист может продавать товар по его стоимости (выравнивание по ценам производства здесь, при его понимании, не имеет никакого значения) и именно поэтому может получать прибыль сверх капитала, бросаемого им в обмен. Предположим, что цена производства 100 шляп = 115 ф. ст. и что эта цена производства случайно равна стоимости шляп, т. е. капитал, производящий шляпы, представляет собой капитал среднего общественного строения. Если прибыль = 15%, то шляпник реализует прибыль в 15 ф. ст., продавая свои товары по их стоимости в 115 фунтов стерлингов. Ему они стоят всего 100 фунтов стерлингов. Если он производил при помощи своего собственного капитала, то избыток в 15 ф. ст. он целиком кладёт в карман; если — при помощи капитала, взятого в ссуду, то из этих 15 ф. ст. ему придётся, быть может, 5 ф. ст. отдать в виде процента. Это нисколько не меняет
стоимости шляп, а вносит лишь изменение в распределение между разными лицами той прибавочной стоимости, которая уже заключена в этой стоимости. Поскольку на стоимость шляп уплата процента не оказывает влияния, то бессмыслицей является и такое утверждение Прудона:
«Так как в торговле процент на капитал присоединяется к заработной плате рабочего, чтобы вместе с этой последней составить цену товара, то рабочий не может выкупить продукт своего собственного труда. «Жить работая» — это такой принцип, который при господстве процента заключает в себе противоречие» (стр. 105) 56).
Как плохо понял Прудон природу капитала, можно видеть из следующей фразы, в которой он движение капитала вообще изображает как движение, характерное для капитала, приносящего проценты:
«Так как вследствие накопления процентов капитал-деньги, совершив ряд обменов, всегда возвращается к своему источнику, то отсюда следует, что ссуда, делаемая одним и тем же лицом, приносит прибыль всегда тому же самому лицу» [стр. 154].
Что же остаётся для него загадочным в своеобразном движении капитала, приносящего проценты? Категории: купля, цена, уступка предметов и та неопосредствованная форма, в которой появляется здесь прибавочная стоимость; короче, то явление, что здесь капитал как капитал сделался товаром и что поэтому продажа превратилась в ссуду, цена — в долю прибыли.
Возвращение капитала к своему исходному пункту есть вообще характерное движение капитала, поскольку он совершает весь свой кругооборот. Это отнюдь не является отличительной чертой только капитала, приносящего проценты. Характерна для него только внешняя форма возвращения, оторванная от посредствующего кругооборота. Ссужающий капиталист отдаёт свой капитал, передаёт его промышленному капиталисту, не получая эквивалента. Эта передача вообще не является актом действительного процесса кругооборота капитала, она лишь подготовляет кругооборот, который должен быть совершён при посредстве промышленного капиталиста. Это первое перемещение денег не выражает никакого акта
56) Поэтому, если рассуждать по Прудону, «дом», «деньги» и т. д. ссужаются не как «капитал», а отчуждаются как «товар… по себестоимости» (стр. 43–44). Лютер стоял несколько выше Прудона. Он уже знал, что получение прибыли не зависит от формы ссуды или покупки: «Из торговли тоже делают ростовщичество. Но для одного раза это уже слишком много. Сейчас мы будем говорить только об одном — о ростовщичестве при ссудах. После того как мы с ним разделаемся, мы воздадим по заслугам (в ближайшее время) также и торговому ростовщичеству» (М. Luther. «An die Pfarrherrn wider den Wucher zu predigen. Vermanung». Wittemberg, 1540).
метаморфоза: ни купли, ни продажи. Собственность не уступается, так как не происходит никакого обмена и не получается никакого эквивалента. Возвращение денег из рук промышленного капиталиста в руки ссудившего просто дополняет первый акт уступки капитала. Авансированный в денежной форме капитал процессом кругооборота снова возвращается к промышленному капиталисту в денежной форме. Но так как при расходовании капитал не принадлежал ему, то и при возвращении он не может ему принадлежать. То обстоятельство, что этот капитал прошёл через процесс воспроизводства, не может превратить его в собственность промышленного капиталиста. Следовательно, он должен возвратить этот капитал тому, кто дал его в ссуду. Первое расходование капитала, перемещающее его из рук кредитора в руки заёмщика, есть юридическая сделка, не имеющая ничего общего с действительным процессом воспроизводства капитала, лишь подготовляющая его. Обратная уплата, снова перемещающая возвратившийся обратно капитал из рук заёмщика в руки кредитора, есть вторая юридическая сделка, дополнение первой; первая подготовляет действительный процесс, вторая есть заключительный акт, совершающийся после окончания последнего. Следовательно, исходный и конечный пункты — отдача и возврат капитала, отданного в ссуду, — представляются произвольными движениями, совершающимися при посредстве юридических сделок, происходящими до и после действительного движения капитала и не имеющими никакого отношения к самому этому движению. Для действительного движения капитала было бы безразлично, если бы капитал с самого начала принадлежал промышленному капиталисту и потому возвращался бы к нему просто как его собственность.
В первом, вводном, акте кредитор передаёт свой капитал заёмщику. Во втором, дополнительном и заключительном акте заёмщик возвращает капитал кредитору. Поскольку во внимание принимается лишь сделка между двумя лицами и, — если оставить пока процент в стороне, — поскольку, следовательно, речь идёт лишь о движении самого отданного в ссуду капитала между кредитором и заёмщиком, оба эти акта (отделённые более или менее продолжительным промежутком времени, на который приводится действительное движение воспроизводства капитала) охватывают всё это движение. А это движение — отдача под условием возврата — представляет собой вообще движение ссуды выдаваемой и ссуды получаемой, этой специфической формы лишь условного отчуждения денег или товара.
| А + | 1 | A |
| x |
В действительном движении капитала его обратное возвращение есть момент процесса обращения. Сначала деньги превращаются в средства производства; процесс производства превращает их в товар; путём продажи товара они снова превращаются в деньги и в этой форме возвращаются обратно в руки капиталиста, который впервые авансировал данный капитал в денежной форме. Но в отношении капитала, приносящего проценты, возврат его, как и выдача, есть лишь результат юридической сделки между собственником капитала и вторым лицом. Мы видим лишь выдачу и обратную уплату. Всё, что происходит между ними, изгладилось.
Но так как деньги, авансированные как капитал, обладают свойством возвращаться к тому, кто их авансировал, затратил как капитал; так как Д — Т — Д' есть имманентная форма движения капитала, то именно поэтому владелец денег может ссужать их как капитал, как нечто такое, что обладает свойством возвращаться к своему исходному пункту, сохраняться и возрастать как стоимость в том движении, которое оно совершает. Он отдаёт деньги как капитал, так как после того, как они применены как капитал, они возвращаются к своей исходной точке, и, следовательно, по истечении известного срока заёмщик может возвратить их именно потому, что они притекают обратно к нему самому.
Итак, отдача в ссуду денег как капитала — отдача их под условием возврата по истечении известного времени — предполагает, что деньги действительно применяются как капитал, действительно притекают обратно к своей исходной точке. Таким образом действительный кругооборот денег как капитала является условием юридической сделки, согласно которой заёмщик должен возвратить деньги кредитору. Если заёмщик не затратит деньги как капитал, — это его дело. Кредитор ссужает деньги как капитал, и как таковой они должны проделать функции капитала, заключающие в себе кругооборот денежного капитала вплоть до его возвращения в денежной форме к своему исходному пункту.
Акты обращения Д — Т и Т — Д', в которых данная сумма стоимости функционирует как деньги или как товар, суть лишь посредствующие процессы, отдельные моменты всего её движения. Как капитал она проделывает всё движение Д — Д'. Она авансируется как деньги или как сумма стоимости в какой-либо форме и возвращается обратно как сумма стоимости. Ссужающий деньги не затрачивает их при купле товара или, в том случае, если сумма стоимости существует в виде товаров, не продаёт последние за деньги, но авансирует
их как капитал, как Д — Д', как стоимость, которая в определённый срок снова возвращается к своему исходному пункту. Вместо того чтобы покупать или продавать, он даёт в ссуду. Эта отдача в ссуду является таким образом соответственной формой для отчуждения стоимости как капитала, а не как денег или товара. Но отсюда отнюдь не следует, что отдача в ссуду не может быть формой и таких сделок, которые не имеют никакого отношения к капиталистическому процессу воспроизводства.
До сих пор мы рассматривали только движение ссудного капитала между его собственником и промышленным капиталистом. Теперь нам предстоит исследовать процент.
Кредитор расходует свои деньги как капитал; сумма стоимости, которую он отчуждает другому лицу, есть капитал и потому возвращается к нему обратно. Но простое возвращение к нему ссуженной суммы стоимости было бы не возвращением её как капитала, а просто возвращением ссуженной суммы стоимости. Чтобы возвратиться в качестве капитала, авансированная сумма стоимости должна не только сохраниться в движении, но и возрасти, увеличиться в своём размере, т. е. возвратиться с прибавочной стоимостью, как Д + ΔД, и это ΔД является здесь процентом, или той частью средней прибыли, которая не остаётся в руках функционирующего капиталиста, а достаётся денежному капиталисту.
То обстоятельство, что деньги были отчуждены им как капитал, означает, что они должны быть возвращены ему в виде Д + ΔД. Нам предстоит ещё особо рассмотреть ту форму, когда проценты выплачиваются в известные сроки в продолжение того периода времени, на который предоставлена ссуда, а возврат капитала происходит лишь в конце этого периода.
Что даёт денежный капиталист заёмщику, промышленному капиталисту? Что он отчуждает ему в действительности? А ведь только акт отчуждения превращает ссуду денег в отчуждение денег как капитала, т. е. в отчуждение капитала как товара.
Только посредством акта этого отчуждения капитал денежного кредитора передаётся другому лицу как товар, или товар, которым он распоряжается, передаётся другому лицу как капитал.
Что отчуждается при обычной продаже? Не стоимость проданного товара, так как она только меняет свою форму. Она существует идеально в товаре как цена, прежде чем реально перейти в форме денег в руки продавца. Одна и та же стоимость
и одна и та же величина стоимости меняют здесь только свою форму. В одном случае они существуют в товарной форме, в другом случае — в денежной форме. То, что действительно отчуждается от продавца, а потому переходит в сферу индивидуального или производительного потребления покупателя, — это потребительная стоимость товара, товар как потребительная стоимость.
Что же это за потребительная стоимость, которую денежный капиталист отчуждает на время ссуды и передаёт промышленному капиталисту, заёмщику? Это — потребительная стоимость, которую деньги имеют благодаря тому, что они могут быть превращены в капитал, могут функционировать как капитал и что поэтому они сверх того, что сохраняют свою первоначальную величину стоимости, производят в своём движении определённую прибавочную стоимость, среднюю прибыль (то, что превышает или стоит ниже её, представляется здесь случайностью). У остальных же товаров потребительная стоимость в конце концов потребляется, при этом исчезает субстанция товара, а с ней и его стоимость. Товар-капитал, напротив, обладает той особенностью, что благодаря потреблению его потребительной стоимости его стоимость и потребительная стоимость не только сохраняются, но ещё и увеличиваются.
Эту-то потребительную стоимость денег как капитала — способность производить среднюю прибыль — и отчуждает денежный капиталист промышленному капиталисту на то время, на которое он передаёт этому последнему право распоряжаться ссудным капиталом.
В этом смысле имеется известная аналогия между деньгами, отданными таким образом в ссуду, и рабочей силой, взятой в её отношении к промышленному капиталисту. Но только стоимость рабочей силы капиталист оплачивает, тогда как стоимость взятого в ссуду капитала он просто возвращает обратно. Потребительная стоимость рабочей силы для промышленного капиталиста — это способность в процессе её потребления производить бо́льшую стоимость (прибыль), чем она сама имеет, производить больше, чем она стоит. Этот избыток стоимости является для промышленного капиталиста потребительной стоимостью рабочей силы. Точно так же потребительной стоимостью ссудного денежного капитала является его способность присоединять и увеличивать стоимость.
Денежный капиталист в действительности отчуждает потребительную стоимость, и вследствие этого то́, что он отдаёт, отдаётся им как товар. И в этом отношении аналогия с товаром как таковым полная. Во-первых, это стоимость, которая переходит
из одних рук в другие. Когда мы имеем дело с простым товаром, товаром как таковым, в руках покупателя и продавца остаётся одна и та же стоимость, но в различной форме; как до торговой сделки, так и после неё в их руках находится та же стоимость, которую они отчуждали, но только у одного она в товарной форме, у другого — в денежной форме. В случае же ссуды денежный капиталист является единственным лицом, которое при этой сделке отдаёт стоимость; но он и сохраняет её благодаря происходящему впоследствии обратному её возвращению. При ссуде только одна сторона получает стоимость, так как только одна сторона её отдаёт. Во-вторых, одна сторона отчуждает действительную потребительную стоимость, другая же сторона получает и потребляет её. Но в отличие от обыкновенного товара эта потребительная стоимость сама есть стоимость, именно превышение стоимости в сравнении с её первоначальной величиной, превышение, получающееся вследствие употребления денег как капитала. Прибыль есть эта потребительная стоимость.
Потребительная стоимость ссужаемых денег — это их способность функционировать в качестве капитала и в качестве такового производить при средних условиях среднюю прибыль 57).
Что же платит промышленный капиталист и что, следовательно, является ценой ссудного капитала?
«То, что заёмщики платят в качестве процента за занятые деньги», по Масси, «есть часть той прибыли, которую занятые деньги способны принести» 58).
Покупатель обыкновенного товара покупает потребительную стоимость этого товара, а оплачивает его стоимость. Заёмщик денег также покупает их потребительную стоимость как капитала; но что он оплачивает? Конечно, не их цену, или стоимость, как при покупке других товаров. Между кредитором и заёмщиком не происходит, как между покупателем и продавцом, смены формы стоимости, при которой эта стоимость один раз существует в форме денег, в другой раз — в форме товара. Тождественность отдаваемой и обратно получаемой стоимости проявляется здесь совершенно иным образом. Сумма стоимости, деньги,
57) «Правомерность взимания процента зависит не от того, получает ли заёмщик прибыль с занятых им денег или нет, а от того, могут ли эти деньги принести прибыль, если им дать правильное применение». («An Essay on the Governing Causes of the Natural Rate of Interest; wherein the Sentiments of Sir W. Petty and Mr. Locke, on that Head, are considered». London, 1750, p. 49. Автор этого анонимного сочинения — Дж. Масси.)
58) [Там же, стр. 49.] «Богатые люди, вместо того чтобы самим применять свои деньги… ссужают их другим, чтобы те производили с их помощью прибыль и некоторую часть этой прибыли предоставляли владельцам денег» (там же, стр. 23–24).
отдаётся без эквивалента и возвращается по истечении известного времени. Кредитор всё время остаётся собственником данной стоимости даже после того, как она из его рук перешла в руки заёмщика. При простом обмене товаров деньги всегда находятся на стороне покупателя; при ссуде же деньги находятся на стороне продавца. Он является тем лицом, которое отдаёт деньги на известное время, а покупатель капитала является тем лицом, которое получает их как товар. Но это возможно лишь постольку, поскольку деньги функционируют как капитал и поэтому авансируются. Заёмщик берёт взаймы деньги как капитал, как самовозрастающую стоимость. Но сначала это капитал лишь в себе, — подобно всякому капиталу в его исходной точке в момент его авансирования. Только посредством потребления он увеличивает свою стоимость, реализуется как капитал. Но заёмщик должен возвратить его как реализованный капитал, т. е. как стоимость плюс прибавочная стоимость (процент); а процент может быть только частью реализованной заёмщиком прибыли. Частью, а не всей прибылью, так как для заёмщика потребительная стоимость взятого взаймы капитала заключается в том, что он производит ему прибыль. В противном случае не происходило бы отчуждения потребительной стоимости со стороны кредитора. С другой стороны, и заёмщику не может доставаться вся прибыль, ибо это означало бы, что он ничего не заплатил за отчуждение потребительной стоимости и возвращает кредитору авансированные деньги только как простые деньги, а не как капитал, не как реализованный капитал, потому что реализованным капиталом они являются только как Д + ΔД.
Оба, и кредитор и заёмщик, расходуют одну и ту же денежную сумму как капитал. Но лишь в руках последнего она функционирует как капитал. То обстоятельство, что одна и та же сумма денег двукратно существует как капитал для двух лиц, не удваивает прибыли. Эта сумма может функционировать как капитал для обоих только благодаря тому, что прибыль делится. Та часть, которая достаётся кредитору, называется процентом.
Предполагается, что вся сделка происходит между капиталистами двух видов, между денежным капиталистом и капиталистом промышленным или торговым.
Никогда не следует забывать, что здесь капитал как капитал есть товар, или что товар, о котором здесь идёт речь, есть капитал. Все проявляющиеся здесь отношения были бы поэтому иррациональны, если бы мы имели дело с простым товаром или с капиталом, поскольку последний функционирует в процессе своего воспроизводства как товарный капитал. Давать в ссуду
и брать взаймы вместо того, чтобы продавать и покупать — вот в чём заключается здесь вытекающее из специфической природы товара-капитала различие. Точно так же то, что здесь уплачивается, есть процент, а не цена товара. Если процент назвать ценой денежного капитала, то это будет иррациональной формой цены, совершенно противоречащей понятию цены товара 59). Цена сведена здесь к своей чисто абстрактной и бессодержательной форме, к такой форме, что это есть определённая сумма денег, которая уплачивается за нечто фигурирующее так или иначе в качестве потребительной стоимости, тогда как цена по своему понятию равна выраженной в деньгах стоимости этой потребительной стоимости.
Процент как цена капитала — выражение с самого начала совершенно иррациональное. Здесь товар имеет двоякую стоимость: во-первых, стоимость и, во-вторых, цену, отличную от этой стоимости, между тем как цена есть денежное выражение стоимости. Денежный капитал прежде всего есть не что иное, как сумма денег или стоимость определённой массы товаров, фиксированная в виде суммы денег. Если в ссуду даётся товар как капитал, то он является лишь замаскированной формой денежной суммы. Потому что то, что́ даётся в ссуду как капитал, это — не столько-то фунтов хлопка, а такое-то количество денег, существующее в форме хлопка как стоимость последнего. Цена капитала относится поэтому к нему как к денежной сумме, хотя и не как к «currency», как полагает г-н Торренс (см. выше, примечание 59). Каким же образом сумма стоимости может иметь цену, кроме своей собственной цены, кроме цены, выраженной в её собственной денежной форме? Ведь цена — это стоимость товара (это одинаково относится и к рыночной цене, отличие которой от стоимости не качественное, а лишь количественное, касающееся лишь величины стоимости) в отличие от его потребительной стоимости. Цена, качественно отличная от стоимости, — это абсурдное противоречие 60).
59) «Выражение стоимость (value) в применении к currency [средствам обращения] имеет три значения… 2) currency actually in hand [средства обращения, фактически находящиеся в руках] в отличие от той же суммы currency, которая должна поступить в один из последующих дней. Кроме того, их стоимость измеряется ставкой процента, а ставка процента определяется отношением между всем капиталом, даваемым в ссуду, и спросом на него» (Полковник R. Torrens. «On the Operation of the Bank Charter Act of 1844 etc.». 2nd ed. [London], 1847 [p. 5, 6]).
60) «Неопределённость термина стоимость денег, или средств обращения, который в одинаковой мере употребляется как с целью обозначения меновой стоимости товаров, так и потребительной стоимости капитала, является постоянным источником путаницы» (Tooke. «Inquiry into the Currency Principle», p. 77). — Но Тук не замечает главной путаницы (лежащей в самом существе дела), заключающейся в том, что стоимость как таковая (процент) становится потребительной стоимостью капитала.
Капитал проявляет себя как капитал, увеличивая свою стоимость; степень этого увеличения выражает ту количественную степень, в какой он реализуется как капитал. Произведённая им прибавочная стоимость, или прибыль, — её норма или высота, — измерима лишь посредством сравнения со стоимостью авансированного капитала. Поэтому большее или меньшее увеличение стоимости капитала, приносящего проценты, тоже измеримо лишь сравнением суммы процента, т. е. той части общей прибыли, которая достаётся на его долю, со стоимостью авансированного капитала. Если поэтому цена выражает стоимость товара, то процент выражает увеличение стоимости денежного капитала и поэтому выступает как цена, которая уплачивается за него кредитору. Отсюда следует, до чего нелепо с самого начала желание непосредственно приложить сюда простые отношения обмена, купли и продажи, опосредствуемые деньгами, как это делает Прудон. Основное предположение как раз и заключается в том, что деньги функционируют как капитал и поэтому могут быть переданы третьему лицу как капитал в себе, как потенциальный капитал.
Но как товар сам капитал выступает здесь постольку, поскольку он предлагается на рынке и поскольку потребительная стоимость денег действительно отчуждается как капитал. Но его потребительная стоимость заключается в способности производить прибыль. Стоимость денег или товаров как капитала определяется не их стоимостью как денег или товаров, а тем количеством прибавочной стоимости, которое они производят для своего владельца. Продукт капитала есть прибыль. Затрачены ли деньги как деньги или они авансированы как капитал — это на основе капиталистического производства лишь различное применение денег. Деньги, соответственно товар, в себе, потенциально, суть капитал совершенно так же, как и рабочая сила потенциально есть капитал. Потому что 1) деньги могут быть превращены в элементы производства и являются, как это и есть на самом деле, лишь абстрактным выражением элементов производства, их бытием как стоимости, 2) вещественные элементы богатства обладают уже потенциально свойством быть капиталом, так как на основе капиталистического производства имеется налицо дополняющая их противоположность, то, что́ делает их капиталом, — наёмный труд.
Антагонистический общественный характер вещественного богатства — антагонизм этого последнего труду как наёмному труду, — обособленного от процесса производства, уже выражен в собственности на капитал как таковой. Уже этот момент, обособленный от самого капиталистического процесса производства,
постоянным результатом которого он является, и как постоянный результат его он есть его постоянная предпосылка, выражается в том, что деньги, а также и товар, в себе, скрыто, потенциально, суть капитал, что они могут быть проданы как капитал и что в этой форме они представляют командование над чужим трудом, предъявляют притязание на присвоение чужого труда, а потому и представляет собой увеличивающуюся стоимость. Здесь же ясно обнаруживается, что основанием и средством для присвоения чужого труда служит не какой-либо труд капиталиста, который был бы эквивалентом, а именно это отношение.
Далее, капитал выступает как товар, поскольку разделение прибыли на процент и собственно прибыль регулируется спросом и предложением, следовательно конкуренцией, совершенно так же, как ими регулируются рыночные цены товаров. Но различие так же бросается здесь в глаза, как и сходство. Если спрос и предложение покрываются, то рыночная цена товара соответствует его цене производства; т. е. в этом случае оказывается, что его цена регулируется внутренними законами капиталистического производства, независимо от конкуренции, так как колебания спроса и предложения не объясняют ничего, кроме отклонений рыночных цен от цен производства, — отклонений, которые взаимно выравниваются, так что за известные более или менее продолжительные периоды средние рыночные цены равны ценам производства. Когда спрос и предложение покрывают друг друга, эти силы перестают действовать, взаимно уничтожаются, и общий закон определения цены выступает тогда как закон и для отдельного случая; рыночная цена тогда соответствует уже в своём непосредственном бытии, а не только как средняя движения рыночных цен, цене производства, которая регулируется имманентными законами самого способа производства. То же с заработной платой. Если спрос и предложение покрывают друг друга, то действие их уничтожается, и заработная плата равна стоимости рабочей силы. Но иначе обстоит дело с процентом на денежный капитал. Конкуренция определяет здесь не отклонения от закона: здесь просто не существует никакого иного закона разделения, кроме того, который диктуется конкуренцией, потому что, как мы это ещё увидим дальше, не существует никакой «естественной» нормы процента. Под естественной нормой процента понимают, напротив, именно норму, устанавливаемую свободной конкуренцией. «Естественных» границ нормы процента не существует. Там, где конкуренция определяет не только отклонения и колебания, где, следовательно, при равновесии взаимно противодействующих сил
вообще прекращается всякое определение, там определяемое само по себе есть нечто не подверженное закономерности и произвольное. Подробнее об этом в следующей главе.
Когда дело касается капитала, приносящего проценты, то всё представляется чем-то внешним: авансирование капитала — простой передачей его кредитором заёмщику; возврат реализованного капитала — просто обратной передачей, обратной уплатой капитала с процентами заёмщиком кредитору. То же следует сказать и относительно имманентного для капиталистического способа производства определения, именно, что норма прибыли определяется не только отношением той прибыли, которая произведена в продолжение одного оборота, к авансированной капитальной стоимости, но также и продолжительностью самого времени этого оборота, т. е. определяется как прибыль, которую приносит промышленный капитал в определённые промежутки времени. Для капитала, приносящего проценты, это также представляется чем-то совершенно внешним: кредитору просто уплачивается определённый процент за определённый срок.
Романтический Адам Мюллер говорит со своим обычным для него пониманием внутренней связи вещей («Elemente der Staatskunst». Berlin, 1809, [Dritter Theil] S. 138):
«При определении цены вещей не спрашивают о времени; при определении же процента принимается в расчёт плавным образом время».
Он не видит, каким образом время производства и время обращения входит в определение цены товаров и каким образом именно этим определяется норма прибыли для данного времени оборота капитала, а норма процента определяется как раз прибылью для данного времени. Всё его глубокомыслие здесь, как и всегда, заключается лишь в том, что он замечает облака пыли, носящиеся по поверхности, и претенциозно рассуждает об этой пыли, как о чём-то таинственном и значительном.
